"Русский Forbes"

Андрей Козлов. Фото bfm.ru

Как московская кожевенная фабрика оказалась в руках дагестанских бизнесменов
Как и почему из-за фабрики «Искож» на западе Москвы два человека оказались за решеткой, трое убиты, экс-сенатор Слуцкер — в Израиле, предприниматель Козлов — в тюрьме, а сама фабрика — в руках братьев-миллиардеров Магомедовых?

Два московских бизнесмена приятельски болтают в ресторане. Они давние знакомые; под звяканье вилок один предлагает другому вложиться в девелоперский проект не в центральном, но очень перспективном районе столицы. Второй внимательно слушает собеседника.

Тривиальная история, рутина российского предпринимательского быта, однако через несколько лет она прогремит на всю страну. На дворе 2002 год, первый бизнесмен — это новоиспеченный сенатор от Чувашии Владимир Слуцкер, второй — член совета директоров гостиницы «Москва» и «свободный инвестор» Михаил Мельян. В результате переговоров Мельян согласился войти в проект строительства жилого комплекса на месте фабрики «Искож» на Витебской улице в Москве.

Через десять лет Мельян с трудом вернет вложенные средства, Слуцкер покинет кресло сенатора и уедет в Израиль, еще два человека, имевшие дело с «Искожем», окажутся за решеткой, трое будут убиты. Сам «Искож» достанется братьям-миллиардерам из Дагестана Магомеду и Зиявудину Магомедовым. Автор знаменитого «Бутырка-блога»бизнесмен Алексей Козлов, муж журналистки Ольги Романовой, отбывает второй срок по обвинению в хищении акций того самого «Искожа». Почему так много людей пострадали из-за «нехорошей фабрики»?

Старая фабрика
«Если бы Слуцкер и Сафарян работали нормально, это был бы замечательный проект! — даже сегодня, рассказывая об «Искоже», предприниматель Михаил Мельян немного горячится. — Близко к центру, есть пруд, река, собственная электрическая подстанция. Это был один из лучших участков в городе». Речь идет о строительстве 200 000 кв. м жилья на территории фабрики «Искож» на улице Витебской.




"Искож” стал жертвой своего месторасположения
Расположенный в полутора километрах от МКАД, «Искож» внешне больше напоминает советскую базу отдыха, чем завод. В тихом дворе высокие деревья, ветви которых частично скрывают бетонный забор. Красно-белые заводские корпуса с башенкой посередине построили в начале прошлого века немцы. До революции здесь выделывали шкуры, позже фабрика им. Ногина стала крупным известным предприятием по производству искусственной кожи и полиэтилена. Во время чековой приватизации почти 90% акций «Искожа» скупила на торгах и у трудового коллектива, потратив «сотни тысяч долларов», группа «Финвест» Владимира Слуцкера и его партнера Амбарцума Сафаряна.

В 1990-е годы гендиректор компании «Ронар» Владимир Слуцкер был уже известным бизнесменом. Он экспортировал сырье, импортировал промышленное оборудование, некоторое время жил на Западе и имел в партнерах швейцарские фирмы. По сообщению «Коммерсанта», к 1995 году у Слуцкера уже было швейцарское гражданство. А писала центральная пресса о нем потому, что к ветвям каштана, под которым останавливался каждое утро у подъезда белый джип Слуцкера, кто-то привязал противопехотную мину, что было редкостью даже для Москвы того времени. Погиб водитель, Слуцкер задержался в подъезде и не пострадал.

По словам Амбарцума Сафаряна, он познакомился со Слуцкером, когда договаривался о поставке нефтепродуктов. «В Москву я приехал не пустой, — рассказал Сафарян в интервью Forbes, — до этого торговал в Армении нефтепродуктами». Партнеры создали инвестиционную компанию «Финвест» и занялись беспорядочной скупкой активов во всех отраслях.

«Искож» вовсе не был в числе крупнейших. В 1990-е годы «Финвест» успел поучаствовать в войнах за Нижнетагильский металлургический комбинат и «Нижневартовскнефтегаз», владея и там и там крупными пакетами. «Мы ни с кем не ссорились, — уверяет Сафарян, — а отношения имели со многими — с Кахой Бендукидзе, Сулейманом Керимовым, Владимиром Евтушенковым: активы делили мирно».

Как складывались отношения внутри партнерства? Сафарян говорит, что он был старшим акционером и владел 60%, а коренной москвич Слуцкер нужен был ему для понимания местной специфики. Владимир Слуцкер видел ситуацию по-другому: по сообщению его пресс-секретаря Екатерины Шаталиной, еще одним партнером в «Финвесте» до середины 1990-х был американский банкир Зингерман, после его ухода у Слуцкера стало 70%, а у Сафаряна 30%, позже доли сравнялись.

«Слуцкер не бизнесмен, — объясняет на условиях анонимности его знакомый. — Во всех своих делах он обеспечивает административный ресурс, прикрытие сверху, а собственно бизнес ведет другой партнер».Бывшая супруга Слуцкера Ольга, много общавшаяся с Сафаряном, признает, что тот был «рабочей лошадкой» и занимался всеми делами «Финвеста». «Володя (Слуцкер) был лоббистом интересов фирмы», — объясняет она. «У Сафаряна не было связей, поэтому он использовал мое имя как флаг», — объяснял Слуцкер на допросе по делу об очередном покушении на него, которое произошло в 2005 году.

С чьей помощью лоббировал Владимир Слуцкер интересы фирмы в 1990-е, сказать сложно. Некоторые СМИ упоминали, что «Финвесту» покровительствовал вице-премьер Олег Сосковец. Знакомый бизнесмена говорит о том, что у него есть влиятельный друг «на самом верху». Источник из окружения бывшего сенатора полагает, что поддержку ему обеспечивали люди из силовых структур, и называет два имени. Первое —Виктор Золотов, с 1970-х делавший карьеру сначала в КГБ, потом в ФСО и с 2000 года возглавивший Службу безопасности президента. Второе — Михаил Суходольский, в 2002-м ставший начальником Главного управления вневедомственной охраны.

В 1990-е годы «Финвест» владел очень разношерстными активами: гостиница «Камелия» в Сочи и «Можайская» в Москве, таксопарки, маршрутки, винодельческие компании «Белый аист — Молдова» и «Шато ле Гран Восток», Шадринский молочно-консервный комбинат. Если бы дела шли гладко, только активы «Финвеста» в недвижимости в тучные годы могли бы стоить около миллиарда («Искож», сочинская «Камелия», а также гостиница «Можайская»). Это гарантировало бы Слуцкеру и Сафаряну по крайней мере высокие позиции в рейтинге Forbes. Но случилось иначе. Конструкция, при которой один партнер обеспечивает «крышу», а второй рулит бизнесом, очень уязвима. Рано или поздно не вникающий в оперативное управление «крышующий» заподозрит, что его обманывают. Это обстоятельство стало роковым для «Финвеста» и связанных с ним людей.

Понятийное соглашение
В начале века закончилась эпоха безудержного дележа активов, а между Слуцкером и Сафаряном начались трения. Но тогда недовольство было скрытым: по словам знакомого партнеров, еще в 2002–2003 годах они дружили семьями, ходили друг к другу в гости.

В тот период стали расти, оправившись от кризиса, цены на жилье. Стоимость квадратного метра в Москве пробила $1000 и продолжала увеличиваться. Московские домостроительные комбинаты, такие как ДСК-1 или СУ-155, поставили руководство города перед фактом, что не хотят работать только на подряде, но собираются сами инвестировать средства в стройки и зарабатывать на продаже квартир. Рынок недвижимости встал на путь, который сделает его впоследствии золотой жилой. Сафарян и Слуцкер предугадали это и решили построить на месте доставшейся им за бесценок фабрики «Искож» жилой комплекс площадью 200 000 кв. м.

Но для девелоперского проекта нужны большие деньги. Чтобы предложить проект банкам, нужно сделать первоначальные вложения. Тогда-то и состоялся разговор в ресторане между Владимиром Слуцкером и Михаилом Мельяном.

Михаил Мельян не любит рассказывать о своем прошлом, упоминает только, что он 25 лет в бизнесе, и называет себя «свободным инвестором». Мы встречаемся в ресторане «Ваниль» на Остоженке, и бизнесмен признается, что впервые дает интервью журналистам. Мельян был другом детства и партнером создателя влиятельного Союза объединенных кооперативов СССР Ивана Кивелиди и некоторое время работал в «СОКе». Вице-президентом союза был первый легальный миллионер СССР Артем Тарасов, президентом — сам Кивелиди, что позволяет судить о влиятельности каждого из них. До самой своей смерти Кивелиди возглавлял общественную организацию «Круглый стол бизнеса России», прообраз РСПП. К 1995 году, когда один из крупнейших бизнесменов того времени, банкир и владелец компании «Внешэкономагро» Иван Кивелиди был отравлен ядом, нанесенным на трубку телефона в его кабинете, Михаил Мельян уже вышел из совместного с ним бизнеса. Кстати, в ранние 1990-е годы под началом Кивелиди и Мельяна некоторое время работали нынешние миллиардеры и владельцы группы «Сумма», а тогда студенты МГУ братья Магомед и Зиявудин Магомедовы. Позже Мельян был их партнером в банке «Диамант». Он входил в состав совета директоров гостиницы «Москва», является совладельцем винодельческого хозяйства на Кубани, но из неясных намеков можно понять, что бизнесмен владел акциями и более крупных компаний.

Так или иначе, у Владимира Слуцкера были причины предполагать, что деньги у Мельяна есть. Тот съездил на «Искож», осмотрел участок и согласился вкладывать средства. «Мы подписали понятийное соглашение, — рассказывает Мельян в интервью Forbes. — За долю 50% я согласился давать деньги, чтобы они подготовили проект, собрали все разрешения. Денег у них не было ни копейки, документации тоже никакой не было, только акции». Мельян уверяет, что вложил в «Искож» $7,5 млн, то есть фабрика была оценена в $15 млн — в десятки раз дороже, чем обошлась «Финвесту».

Сначала процесс пошел быстро. 1 января 2002 года Владимир Слуцкер стал сенатором от Чувашии. В июле того же года Комиссия по перебазированию предприятий согласовала вывод «Искожа», а в 2003-м уже вышло распоряжение правительства Москвы. Проектируемый жилой комплекс назвали «Риверсайд» (кстати, так назывался небольшой американский город, где появился на свет первый сын Владимира и Ольги Слуцкер Михаил). Архитектурную концепцию и проект сделал известный американский архитектор Теодор Либман. Однако никаких дальнейших шагов (сдачи документации в экспертизу, поиска площадки для предприятия ?в Подмосковье и т. д.) сделано не было.

«На самом деле это был обман с самого начала, — полагает Михаил Мельян. — Мы потом узнали, что некоторые суммы шли вовсе не на проект, что моими деньгами наем самолета какого-то оплачивали». «Деньги расходовались по назначению, — возражает Сафарян. — Никакого обмана не могло быть в принципе». Мельян финансировал проектные работы и предлагал Слуцкеру и Сафаряну перевести его долю акций на него как на физлицо, но с этим не спешили. Таковы последствия «понятийного» соглашения: бизнесмены давно друг друга знали, и Мельян согласился работать без юридически обязывающего договора. Он говорит, что встречался с Сафаряном и Слуцкером раз в полгода на совете директоров, но те всячески избегали исполнения обязательств. «Потом под нажимом оформили 25%. А на 25% просто обманули, — считает Мельян (Сафарян говорит, что он-то как раз и отдал свои 25% Мельяну).— И тут появился Магомед».

Как сенатор с сенатором
Экс-сенатор от Смоленской области Магомед Магомедов очень хорошо помнит разговор с сенатором от Чувашии и своим коллегой по Комитету промышленной политики Владимиром Слуцкером в кулуарах Совета Федерации, рассказывает знакомый Магомедова. Слуцкер пожаловался ему, что Амбарцум Сафарян вывел все активы из их совместного бизнеса, и попросил помочь их вернуть. «Он многих просил, — рассказывает бизнесмен из окружения Магомедова. — Магомед, зная его по Совету Федерации, согласился помочь. Досадует на себя за это решение до сих пор». «Группа «Сумма» на тот момент владела на паях с «Транснефтью» нефтеналивным портом Приморск, крупными строительными, инжиниринговыми, телекоммуникационными компаниями и активно росла. Владимир Слуцкер, живущий в Израиле, передал через пресс-секретаря, что Магомедов «выразил желание принять участие в наведении порядка в абсолютном хаосе, который остался после Сафаряна в «Финвесте».

Что это за хаос? По мнению Слуцкера, из-за злоупотреблений или некомпетентности Сафаряна «Финвест» остался как минимум без «Нового желтого такси» и целого ряда других активов. Сафарян же утверждает, что «Новое желтое такси» никогда «Финвесту» не принадлежало, а настоящая причина окончательного разрыва со Слуцкером — то, что он, Сафарян, отдал 25% акций «Искожа» Михаилу Мельяну, а Слуцкер хотел владеть «Искожем» целиком.

«Слуцкер не заплатил за этот завод ни доллара», — говорит представитель Магомеда Магомедова. Однако попытку рассчитаться с человеком, который давал деньги, Слуцкер расценил как предательство и пригласил Магомедова, будто не подозревая, какие силы втягивает в игру. Примерно тогда же, в марте 2005 года люди Слуцкера обнаружили в его кабинете на Гоголевском бульваре бомбу. Слуцкер утверждал, что ее подложил Сафарян, который в свою очередь уверен, что покушение было инсценировано. В том же году Владимир Слуцкер подал в суд на Сафаряна, обвинив его в выводе активов из «Финвеста» на $100 млн. Сафарян попытался разрешить конфликт мирно: посредником выступил основатель «Вимм-Билль-Данна» Давид Якобашвили. Якобашвили согласился помочь, поскольку знал обоих.

«Амик хотел переговариваться, предлагал, например, выкупить долю Слуцкера, — рассказал Forbes Якобашвили, — но тот говорил только с позиции силы и хотел получить все». Из миротворческой миссии ничего не вышло — как, впрочем, и из попытки Слуцкера доказать вывод активов в суде. Затем появились первые жертвы: были убиты охранник Слуцкера генерал Александр Трофимов и его гражданская жена, а затем следователь Назим Казиахметов, расследовавший дело о мошенничестве с акциями «Финвеста».

Магомед Магомедов развил бурную деятельность. Он рассчитался за 25% «Искожа» со своим старым другом Михаилом Мельяном. Как подчеркивают обе стороны, справедливо — из расчета, что все предприятие стоит около $45 млн. Магомедов за $1 млн выкупил 21% акций «Финвеста» у его генерального директора Сергея Желтова, так что теперь альянс Магомедова и Слуцкера имел контрольный пакет «Финвеста». Желтов считался «человеком Сафаряна», но свой решающий пакет продал не ему, а его противникам (позже именно по заявлению Желтова Амбарцум Сафарян был осужден и сел в тюрьму). По словам представителя Магомедова, он выполнил свою миссию и вернул в «Финвест» все выведенные компании, правда, некоторые из них оказались уже пустыми. Но самое интересное, что в ходе «возврата» у Владимира Слуцкера образовался долг перед Магомедовым — как утверждает представитель последнего, многомиллионный. Как это получилось? «У Слуцкера не было денег, а государство выставляет на торги 20% таксомоторного парка, контрольный пакет в котором наш, — приводит пример представитель Магомедова. — Надо покупать? Надо. Слуцкер предложил нам заплатить из своих, мол, потом сочтемся».

У Владимира Слуцкера действительно был шанс быстро решить свои материальные проблемы. В том же самом 2005 году в Израиле ему удалось убедить диамантера и владельца м сковской компании AFI Development Льва Леваева вместе купить «Искож» за гигантскую в сравнении с вложенными в проект средствами сумму $205 млн. AFI Development тогда готовилась к IPO и стремилась наращивать девелоперский портфель. Все переговоры по сделке в Москве было поручено вести новому герою. Очередным партнером и менеджером Владимира Слуцкера стал 32-летний Алексей Козлов.

Враги Машиаха
Сенатор Слуцкер исповедует иудаизм, увлекается каббалой. «Мне кажется, он верит в то, что он — Машиах, мессия, — делится впечатлениями знакомый Слуцкера. — И тогда тот, кто противостоит ему, становится абсолютным злом». Судьбы наказанных за противостояние — лучшее тому подтверждение. Бывшая жена Владимира Ольга Слуцкер была лишена возможности видеть детей, которых отец вывез в Израиль. Бывший партнер Амбарцум Сафарян отсидел несколько лет. Другой бывший партнер Алексей Козлов все еще за решеткой . В какой-то момент даже жестким бизнесменам стало казаться, что это слишком. «Ну, допустим, ты решил забрать у партнера бизнес, — рассуждает знакомый Слуцкера. — Но зачем же его сажать?»
Источник: http://www.rospres.com/corruption/10771/